Около Гильчина Сергей Пашков собирал сушняк на дрова, когда увидел эту красивую птицу и понял, что ее нужно спасать. Поймать журавля он не смог: берега речки поросли тростником и травой, а журавль даже на своих двоих передвигается куда быстрее, чем человек. Тогда Сергей решил идти к специалистам. Сотрудники и друзья парка на машине быстро выехали на место. Птицы там не было, но остались ее следы. Впрочем, выследить и найти журавля — это половина дела, главная трудность была в том, что природоохранное законодательство запрещает изымать из природы краснокнижные виды. По описанию Пашкова, в помощи нуждался японский журавль, представитель одного из самых редких видов. Поэтому пока директор Муравьевского парка Марина Колодина пыталась получить необходимое разрешение, эколог Игорь Ищенко руководил поисками птицы, к которым были привлечены сотрудники ООПТ.
Двухдневные прочесывания территории результатов не дали. Сергей Пашков, несмотря на холодную и ветреную погоду, буквально патрулировал территорию, где впервые встретил птицу, и регулярно отзванивался специалистам. «А как же, журавушку надо спасти», — приговаривал он.
— Когда разрешение на отлов журавля, наконец, было получено, мы запланировали на воскресенье большую облаву с привлечением людей и техники, — рассказывает Игорь Ищенко, друг Муравьевского парка. — Приготовили даже уазик — я подумал, что журавля просто так мы не догоним. Птица длинноногая, она даже ходит быстро, не то что бегает. Тут, как назло, мороз ударил, выпал снег. Переживаем — как там наш беглец? И вдруг в парк звонят из погранзаставы в Коврижке, говорят, что журавль уже у них.
Пограничники увидели неподалеку от заставы шагавшего по пашне журавля. На открытом месте крупному пернатому было негде спрятаться. Кроме того, птица ослабла от недоедания и физической нагрузки — за двое суток она прошагала более 20 километров. Поэтому поймать краснокнижника труда не составило. А о том, что для этого нужно специальное разрешение, пограничники знать не знали — просто проявили гуманизм.
— Если бы не пограничники, у нас шансов найти птицу не было — мы даже предположить не могли, что она пройдет пешком такое расстояние, — говорит Игорь Ищенко.
Стражи границ поместили найденыша в овощехранилище — хорошее затемненное место, теплое и тесное. Теснота — главное условие, чтобы крылатый пленник не начал биться о стенки и не покалечился. Сотрудники Муравьевского парка оценили эти действия как правильные. Находку спеленали, доставили в Муравьевку и поместили в вольер.
Прибывшие через некоторое время сотрудники Хинганского заповедника, где работает станция реинтродукции редких видов птиц, осмотрели найденыша и увезли с собой. Выяснилось, что левое крыло у птицы сломано три месяца назад, перелом уже зарос. Вероятно, это результат огнестрельного ранения, полученного во время весенней охоты. Об этом же свидетельствует легкое повреждение ноги, очевидно дробью.
— Летать эта птица уже не сможет, — считает Надежда Кузнецова, зооинженер станции реинтродукции редких видов птиц Хинганского заповедника. — Поэтому ей придется жить все время в питомнике. О том, чтобы выпустить ее в природу, речи нет — это самочка в возрасте примерно трех лет. К нам она поступила в ослабленном состоянии, с весом чуть более шести килограммов, хотя при нормальном питании журавль такого размера и возраста должен весить не менее 8 килограммов. Кормим ее зерном, овощами, рыбой и творогом. Пока новый питомец не все ест — нужно привыкнуть к незнакомой пище. Первое время вообще не подходила к ведру, но сейчас постепенно адаптируется.
Имя новой обитательнице Хинганского заповедника еще не придумали. Обычно японских журавлей в питомнике называют по рекам Амурской области. Обещали и найденышу из Тамбовского района подобрать подходящее прозвище. Кстати, в вольерах Хинганского заповедника живут 15 журавлей, прибывшая из Муравьевки самочка стала шестнадцатой.
— У нас достаточно таких птиц. Мы их принимаем, хотя у нас проблема с помещениями — приходится перегораживать вольеры, — сетует Надежда Кузнецова.
Инструкции, которых нет
Ситуации, когда птицы редких видов нуждаются в помощи, возникают нередко. В прошлом году два даурских журавля пострадали от контакта с ЛЭП. В этом году в конце сентября — начале октября возле Муравьевского парка держался даурский журавль, который повредил ногу, по всей видимости, о высоковольтные провода и лишился ступни. Птица хорошо летала, поймать ее было сложно, но в природе журавлю с такой травмой не выжить.
— Если в других странах, где на пролете или зимовке останавливаются журавли, линии электропередачи обозначены и птицы их минуют, то у нас это не делается, — рассказывает Марина Колодина. — Кроме того, в ряде стран населению выдаются инструкции, как себя вести, если обнаружена покалеченная «краснокнижная» птица. У нас же люди часто не знают, куда обращаться в такой ситуации.
В этом году в сентябре в Новоалександровке птенец даурского журавля приземлился на подворье местного жителя. Очевидно, он лишился родителей во время охоты. Хозяин его кормил наравне с курами, но журавлик начал хиреть. Тогда владелец подворья обратился в Муравьевский парк. Сейчас этот птенец тоже в питомнике Хинганского заповедника.
— Люди обращаются к нам, хотя у нас полномочий нет, но мы откликаемся — иначе птица погибнет, — отмечает Марина Колодина. — Поэтому мы и ставим вопрос о создании специального центра с лабораторией, куда можно обращаться с любыми птичьими проблемами.
