«Собака так преданна, что даже не веришь в то, что человек заслуживает такой любви», — грустно заметил Илья Ильф.
Первыми четвероногими космонавтами, вопреки распространённому мнению, были не всемирно знаменитые Белка и Стрелка, а два простых кобеля Дезик и Цыган.
Отбирали по строго заданным параметрам: не тяжелее шести кило весом и ростом не выше 35 сантиметров. Они, конечно, должны были легко поддаваться дрессировке, быть выносливыми, устойчивыми к стрессам (потому отпали обезьяны) и, наконец, фотогеничными, чтобы на кинопленке была видна каждая их реакция. Последнему условию лучше всех отвечали светленькие, а первым — самые обычные дворняги, которых и стали набирать в московских подворотнях.
Как видим, уже тогда ученые и специалисты всерьез изучали собачьи души, но сколько еще времени прошло, прежде чем об этом заговорили в открытую!…
…Ранним утром, когда городские улицы еще пусты, к туберкулезному диспансеру медленно бредут бродячие псы. Здесь, на окраине больничной территории, под поникшим тополем место их сбора. Потрепанные уличными драками, полуголодные, они тихонечко перелаиваются между собой, обсуждая прошедший день. Вожак стаи, огромный «кавказец», всегда приходит первым. «Собачья планерка» длится минут тридцать, после чего бобики отправляются к указанным атаманом местам пропитания: мусорные баки, свалки, рынки… Разве что симпатичная болонка — дама сердца главаря — никуда не мчится. Еду ей приносят прямо в логово: заброшенную лачугу с глубоким сырым подвалом. Оттуда по вечерам частенько доносится разноголосый лай. Псы разговаривают…
Думаете — это авторский вымысел? Ничего подобного. Животные действительно беседуют между собой, а уж тем более собаки, стоящие на верхней ступени звериной эволюции. Кроме того, домашние питомцы, не важно кто — скунсы, хорьки или даже курицы — вполне могут общаться и с человеком. Другое дело: умеем ли мы понимать их и правильные ли подбираем слова.
Главный врач скорой ветеринарной помощи Сергей Жигарев убежден, что не умеем ни того, ни другого. Хвостатые, по его мнению, нуждаются в психотерапии не меньше, чем люди. Они страдают мигренями, стрессами и фобиями. Потому он сегодня и реализует на практике опыт зарубежных зоопсихологов, внедряя в Новосибирске основы поведенческой ветеринарной медицины.
— Панических страхов у животных хватает, — препарирует «четвероногие» души Сергей Николаевич. — Взять хотя бы ту же грозофобию или синдром петард. Когда у нас начались массовые салюты по поводу и без повода, собаки буквально впали в дикий ужас. Боялись выходить на улицу, забивались под диваны, а при каждом громком звуке впадали в ступор. Доходило до того, что псы теряли сознание от страха. Владельцы же, в свою очередь, лечат любимцев неверно. Начинают жалеть их, трепать за ушами. Ни в коем случае этого делать нельзя. Напротив, нужно приучать пса к громким звукам, вплоть до того, что в его присутствии запускать петарды, «стрелять» пистонами. Животное со временем привыкнет. Если, конечно, случай не запущенный.
Страсти-мордасти…Такса Гильза в одночасье из послушной собаки превратилась в жуткую вредину. Стала огрызаться, грызть обувь, прыгать на диванах и даже «орошать» комнатные углы. Дошло до того, что «колбаска» обглодала всю косметику хозяйки, а когда та сделала ей замечание (в смысле — тапком по хвостатой заднице), завизжала, как недорезанный поросенок. Собачьи капризы продолжались пару месяцев. Хозяева с ног сбились. И так таксу ублажали, как могли: и телятинку-то ей свежую, и котлетки, и курочку… Но та как взбесилась. А после долгих бесед с владельцами и Гильзой выяснилось, что за полгода до этого такса пережила сильный… любовный стресс.
Однажды, когда «вредина» совершала очередной утренний променад, навстречу попался бродячий пес. Такса чуть с поводка не сорвалась, но бдительная хозяйка резко одернула ее и прогнала дворнягу. На следующее утро двортерьер опять появился во дворе. И вновь Гильза ринулась к нему… Словом, такса влюбилась не на шутку. Хозяева твердо стояли на своем. Ни на шаг не подпускали бродягу. Тому вскоре любовь на расстоянии надоела, и он прямо на глазах у Гильзы кинулся во все тяжкие с какой-то облезлой сучкой. Результат на морду: безутешная такса стала мстить владельцам…
— Животные — «народ» чувствительный, и нужно это учитывать, — продолжает доктор. — Они тоже могут любить, ревновать, ненавидеть, страдать… Порой приходится даже антидепрессанты выписывать. А какие они хитрюги! Иногда такое учудят, что диву даешься. К примеру, им необходимо принять пилюлю. В корме они ее тут же отыщут, из ломтика колбаски выудят, как боксер из «Операции «Ы« и другие приключения Шурика». Помните, как пес лихо избавился от горстки таблеток в колбасе? Приходится буквально запихивать пилюлю в пасть. Но и это еще не означает, что «хвостатый» ее проглотит. Он, конечно, поморщится, вздохнет и притворится, что сожрал лекарство. А на самом деле спрячет таблетку за щеку, увильнет от взора хозяина и выплюнет.
Животные еще те притворщики. Взять хотя бы жалобный взгляд, которым они изводят своих хозяев. Закатят глаза, состроят грустную мину — хоть сам плачь. Рука волей-неволей тянется пожалеть-погладить. «Ты мой маленький, любименький. Болит что-нибудь?» — причитают хозяева. А домашний питомец и рад, что ему такое внимание. Прижмет ушки, а сам похихикивает про себя над хозяйской глупостью. Мол, ты у меня сам на поводке ходить скоро будешь.
— Домашние животные частенько пытаются приручить хозяина, — предупреждает Жигарев. — Потихоньку, шаг за шагом, они «дрессируют» домочадцев. Смотрите, скажем, вы телевизор. А ваш пес начинает ходить перед вами туда-сюда. Или ляжет, но так, чтобы обязательно быть в поле зрения. Или подойдет к вам, опустит голову на колени, занимая выжидательную позицию. Вы не выдерживаете и начинаете трепать его за ушком, ворковать с ним. Знайте, вы уже на крючке. Конечно, сложно проигнорировать любимца, но другого пути нет.
В начале месяца в Новосибирске объявились первые скунсы. Парочку привезли из Америки для семейного пользования. Правда, перед тем как прописать вонючек, им удалили «ароматные» железы. Казалось бы, скунс — зверь дикий, никаких пособий по их содержанию в неволе нет, и даже в нашем зоопарке их не держат. Но пушистые экзоты оказались на редкость добродушными и, самое удивительное, спелись со своими хозяевами почти сразу же. Им отвели в квартире уютный закуток. Обустроили по всем правилам тропического леса. За что скунсы отблагодарили потомством — народили восемь малышей.
— Когда я осматривал скунсов, те поначалу взбунтовались, — рассказывает новосибирский Айболит. — Выпучили свои черненькие глазки, куснуть норовили. Правда, долго уговаривать зверьков не пришлось. Пошептал им на ушко фразы, уловил реакцию на те или другие слова — и стали они как шелковые. Честно сказать, можно и с курицей договориться, если, конечно, знать как.
Животные тоже плачут…Буренку, отжившую у хозяев пять лет, повели на забой. «Убойный отдел» находился на окраине села. Коров никогда не пасли в этом месте — время от времени отсюда доносилось мычание и хрюканье. Так что буренка никак не могла знать, что ведут ее на погибель. Но стоило ей приблизиться к месту казни, как из глаз покатились огромные слезы. Она даже не сопротивлялась, просто молча рыдала, безнадежно взирая на хозяина…
— Животные плачут, — утвердительно заявил Жигарев. — Я не раз был свидетелем грустного зрелища. Плакали собаки во время лечебной процедуры, плакали кошки, коровы… В этом нет ничего удивительного. У них довольно высокий эмоциональный порог. Однако, расшифровывая поведение животных, нельзя все время руководствоваться человеческой моделью поведения. Это все равно, что сравнивать поведение собаки с поведением птицы: у каждого свой интеллект и свои инстинкты. И все же есть специальный код, при помощи которого они могут нам многое «рассказать». Присмотритесь, как внимательно порой животное слушает хозяина. При этом пес, к примеру, постоянно водит ушами. Таким образом он отвечает. Главное — знать и понимать эту жестовую речь.
Опущенные уши — страх. Поднятые — внимание. Наклоненные вперед — тревога. Поднятый и повиливающий хвост — радость и уверенность. Поднятый прямой хвост — беспокойство. Опущенный хвост — неуверенность. Поджатый хвост — страх. Оскаленные зубы — угроза. Причем некоторые вещи люди сами позаимствовали у представителей фауны: правило «лежачих не бьют», например. Только животное, лежащее на спине, показывает, что оно подчиняется более сильному противнику.
Да, заимствуем, как бы унизительно это для кого-то ни звучит. Не зря же в нашем обиходе есть устоявшийся оборот «свинская сущность». Хрюканье перепившего человека — самый верный тому пример. Не говоря уже о том, что то жужжим, как пчелы, то свистим, как птицы, по-тигриному рычим и по-волчьи воем. Похоже, почти все звуки принадлежали изначально именно животным. Остается вопрос: почему в таком случае мы не можем понимать друг друга?
Можно предположить, что причина кроется не в их, а в нашем беспорядочном языке. Попробуйте создать алфавит, в котором каждая буква взята из словаря разных народов. Затем попробуйте составить из этой азбуки хотя бы одно слово. Получится настоящая абракадабра. Так и здесь. У каждого вида животных свой язык. А мы взяли его и смешали воедино. Как они нас поймут? Птичий язык для собак — как для нас китайский. А мы насвистываем псам серенады…
— Несомненно, что язык человека более сложен и изощрен, чем язык животных, — подытожил зоопсихолог Сергей Жигарев. — Но означает ли это, что между общением людей и общением животных существует качественная разница, или здесь все дело в степени? На этот вопрос еще нет однозначного ответа.
…Тем вечером из пёсьего логова доносились и обрывки фраз. Кто-то человеческим голосом беседовал с дворнягами, а те вторили ему протяжным заунывным лаем. В собачьей норе прижился местный бродяга. Заглянул на огонек, да так и остался. Псы гнать его не стали, будто чувствовали своего. Бомжи, по странной причине, единственные, кто может легко общаться со сворами бездомных псов. Может, оттого, что у бродяг — будь ты человек или животное — судьбы схожи?…
Вечерний Новосибирск
